10 лет вместе. 

 Церковь и армия… Совсем недавно в нашем обществе эти два понятия невозможно было представить рядом. Сегодня наши военноначальники повернулись лицом к Церкви, увидев в священниках реальных помощников в воспитании личного состава и создания в воинских коллективах атмосферы духовности и патриотизма. Союз служителей веры и армии начал формироваться с первых веков христианства на Руси. Ведь русское воинство понимали не иначе, как святую доблестную рать, называя его «христолюбивым». В церковном языке слово «воин» имеет особое значение. Среди святых, почитаемых Православной Церковью, целый сонм воинов. Среди них св. Феодор Стратилат, св.Дмитрий Солунский, св.Георгий Победоносец, русские полководцы святые благоверные князья Александр Невский и Дмитрий Донской, князья страстотерпцы Борис и Глеб, князья Михаил и Глеб Черниговские, иноки Александр Пересвет и Андрей Ослябя и другие. Русские дружины шли в бой с благословения Церкви, под святыми знаменами и заступничеством чудотворных икон. Вера для них имела огромное значение. Она вселяла уверенность в победе, в правоте своего дела. История сохранила немало тому примеров. Наиболее яркий из них - Куликовская битва. Перед битвой великий князь Московский Дмитрий прибыл в Свято - Троицкий монастырь, где долго и усердно молился и принял напутственное благословение от преподобного игумена обители Сергия Радонежского, который послал с князем двух своих иноков - Александра Пересвета и Андрея Ослябю (в честь которых построен храм в Брестской пограничной группе). Хорошо известны факты поста и молитвы русского войска перед походами Великаго полководца Суворова. Русское христолюбивое воинство на практике воплощало слова Евангелия « Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин.15,13). Духовно окормляли свою паству военные священники, были рядом с воинами в боях и походах, разделяли с солдатами и офицерами победы и неудачи, все тяготы войны, благословляли на подвиг храбрецов, воодушевляли малодушных, утешали раненых, напутствовали умирающих, провожали в последний путь убитых. Революционные бури 20-го века прекратили эпоху самодержавия, идеологическим фундаментом которого было Православие, сменились эпохой воинствующего атеизма. Активное взаимодействие воинов пограничников и духовенства Белорусской Православной Церкви началось с подписания в 2003 году соглашения о взаимодействии между Белорусской Православной Церковью и Пограничной службой Республики Беларусь. Брестская Краснознаменная Пограничная группа - одно из старейших подразделений бывшего СССР, и здесь, наряду со славными традициями прошлого, образовываются и укрепляются традиции духовной жизни. За каждой заставой закреплён священник. Священнослужители добросовестно трудятся на духовной ниве, проводя индивидуальные и групповые беседы с солдатами, прапорщиками и офицерами. Освящаются боевые знамена, техника и оружие. Помещения окропляются и освящаются святой водой, создаются православные уголки и библиотеки. Поздравления с православными праздниками, участие военнослужащих в богослужениях давно стали доброй традицией. Брестская пограничная группа имеет свою хоругвь с изображением Святаго Архистратига Божьего Михаила (небеснаго покровителя воинов пограничников), которая вместе со Знамением части выносится впереди строя во время торжественных мероприятий. Принятие присяги, вручение пагонов, всегда проходит с благословением и участием духовенства. Центром духовной жизни всего Брестского гарнизона является Свято – Николаевский Гарнизонный собор в крепости-герое Бресте. Много трудов по развитию духовной жизни приложил покойный настоятель сего храма протоиерей Игорь Умец (+2011 г.) В настоящее время преумножается всё, что было наработано. Преумножая свою духовность воины-пограничники, желая иметь литургическую жизнь, стали инициаторами строительства храма в своей воинской части в честь св. прп. Александра Пересвета и Андрея Осляби. Освящение храма планируется на сентябрь 2012 года. Надеемся на то, что вера Православная возродится в белорусской армии, как Православная наша традиция-основа державного самосознания белорусской государственности, основа нашей тысячелетней культуры, с национальными славянскими качествами души, а заступничеством Архистратига Божия Михаила, наши стражи границы будут являться образцом христолюбивого воинства.  

Протоиерей Николай Кудласевич,  руководитель епархиального отдела по взаимодействию с вооруженными силами.

На данной странице мы будем излагать позиции разных людей в вопросах религии и армии, различные интересные материалы. Сегодня ниже публикуем материалы из братской России.

Священники появятся в армии и на флоте в ближайшее время 

Военнослужащие особо нуждаются в духовной поддержке, и военные священники РПЦ должны появиться в армии и на флоте в ближайшее время, заявил патриарх Московский и всея Руси Кирилл на встрече с личным составом 16-й эскадры подводных лодок Тихоокеанского флота на пирсе закрытого города-порта Вилючинск на Камчатке.

Военный человек, по его словам, нуждается в духовной поддержке. "Потому что риски, связанные с воинской службой, настолько велики, что их нельзя компенсировать никакими материальными благами. Никакие материальные блага не могут компенсировать увечья, а тем более утрату жизни. И если человек принимает присягу и дает обязательства в случае необходимости жизнь отдать за Родину, это значит, что такой вид служения стране и народу требует огромной нравственной силы", - отметил предстоятель РПЦ.

Он убежден, что долг - это нравственное понятие и "никакими законами нельзя заставить человека идти навстречу огню, только внутреннее сознание необходимости выполнить долг, упование на волю Божью и его помощь помогают человеку не терять мужества в самых тяжких обстоятельствах перед лицом смерти". "Все это является причиной, по которой церковь всегда была, есть и будет с вооруженными силами, делая все, чтобы духовно поддерживать, укреплять и воспитывать военнослужащих в их преданном служении Родине, безупречной верности присяги, готовности защитить свой народ даже ценой своей жизни", - подчеркнул патриарх.

Православная церковь и армия

Одной из наиболее актуальных тем в сфере государственно-конфессиональных отношений в сегодня является проблема реализации свободы вероисповедования военнослужащих. Об этом говорил на мероприятии в Московском Центре Карнеги главный редактор журнала «Религия и право» Анатолий Пчелинцев. Вел мероприятие сопредседатель программы «Религия, общество и безопасность» Алексей Малашенко 

Отношение РПЦ к военной службе

• Военная служба как священный долг. Русская православная церковь (РПЦ) всегда рассматривала и рассматривает защиту Отечества и военную службу как священный долг граждан. Многие православные воины и полководцы были канонизированы Русской православной церковью, например Александр Невский и Дмитрий Донской.
  
• Низкий уровень влияния РПЦ. В своих обращениях РПЦ призывает православных воинов к добросовестному выполнению воинских обязанностей, однако на сегодняшний момент уровень влияния РПЦ на военнослужащих и призывников остается крайне низким. Так, например, в каждый призыв от воинской службы уклоняется от 20 до 30 тысяч призывников. Тем не менее Церковь активно стремится взаимодействовать с армией.

Армия и религия: исторический аспект

В годы Первой мировой войны в дореволюционной России сформировался институт военного духовенства. Тогда в армии насчитывалось около 5 тысяч представителей военного духовенства, в том числе 100 имамов и представителей других неправославных конфессий. До 1917 года военная присяга принималась в присутствии того священнослужителя, к конфессии которого принадлежал новобранец. В литературе тех лет подчеркивалась роль военного духовенства в формировании морально-боевых качеств солдат и офицеров. Религия рассматривалась как мощный воспитательный фактор.

Военное духовенство и право военнослужащих на свободу вероисповедания в современной РФ

• Несовершенство нормативно-правовой базы. После распада СССР актуализировался вопрос о восстановлении института военного духовенства в российских Вооруженных силах. Однако на данный момент серьезным препятствием для реализации прав верующих военнослужащих является несовершенство, архаичность и неопределенность нормативно-правовой базы. Согласно текущему законодательству, военнослужащие могут участвовать в богослужениях только как частные лица. А. Пчелинцев отметил, что статус современного военнослужащего в РФ с точки зрения гарантии его прав на свободу вероисповедания значительно уступает статусам военнопленного и осужденного в местах лишения свободы. По словам докладчика, данная проблема выпала из внимания как законодателей, так и ученых и практически не обсуждается на публицистическом уровне.
  
• Формирование военного духовенства. При этом, несмотря на неподготовленность нормативно-правовой базы, фактически уже идет процесс создания религиозных общин в армии и введения института военного духовенства, подчеркнул А. Пчелинцев. С 1 декабря 2009 г. в Вооруженных силах была введена должность помощника командира по работе с верующими военнослужащими и состоялись первые назначения. На эту должность назначаются священники, которые являются гражданскими лицами и получают денежное содержание из государственной казны. В то же время в рамках Министерства обороны РФ было создано управление по работе с верующими военнослужащими.
  
• Преимущество РПЦ и права других конфессий.  Русская православная церковь и православные священнослужители имеют несомненное преимущество в сфере формирования военного духовенства. Таким образом, права военнослужащих, исповедующих православие, гарантированы в гораздо большей степени, чем право на реализацию свободы вероисповедания военнослужащих других конфессий. Однако, по словам докладчика, если в ряды военного духовенства будут допускаться представители только одной конфессии (РПЦ), это приведет к дедовщине не только по срокам службы, но и по религиозному признаку. В армии необходимо соблюдать права не только православных военнослужащих, но и католиков, протестантов, мусульман и т. д. — что, к сожалению, пока не учитывается Министерством обороны. Также А. Пчелинцев считает, что в военных академиях и училищах необходимо преподавать религиоведение и основы государственно-конфессиональных отношений, чтобы офицеры знали элементарные основы различных вероучений и правовую базу, регламентирующую вопросы религии и свободы вероисповедания в Вооруженных силах.

Интересная статья, достойная Вашего Внимания:

Полковой священник

- главный организатор духовного, нравственного и патриотического воспитания военнослужащих русской армии

История государств и народов от древнейших времен и до настоящих дней доказывает, что никогда не существовало ни одного племени и ни одной общины, которые не исповедовали бы какой-нибудь религии, и что религиозно-нравственные принципы для всех собирателей государств и законодателей служили необходимым основанием законов, издаваемых ими. Отсюда ясно, что потребность в религии прирождена человеку, что религия есть необходимейшее основание истинной нравственности.

Каждый человек ежеминутно сталкивается с самыми разнообразными, хорошими или дурными, поступками окружающих и сам поступает так или иначе в зависимости от характера, привычек, понятий, силы воли, обстоятельств и прочего. Что же ему помогает сделать выбор между хорошим, похвальным и противным нравственности, преступным? Прежде всего, конечно, совесть, обычаи, законы и т. д. Но закон всегда очень краток, сух, доступен далеко не каждому и не всегда, он говорит более уму, чем сердцу, и не столько наставляет на добрые дела, сколько воспрещает и карает различные проступки и преступления; к исполнению же своих требований он представляет только некоторые внешние побуждения, но не дает человеку никаких сил к исполнению этих требований.

Другое дело - религия. Она возбуждает в человеке добрые чувства, обнимает все духовные силы человека и, делая его причастным Божественной силе, помогает ему исполнять нравственные требования. Она наставляет колеблющегося, утешает горюющего, подкрепляет ослабевающего, подавая ему необходимые силы к исполнению его долга.

Православная вера тысячу лет поддерживала русских людей, помогала им выстоять в труднейших обстоятельствах, была духовным фундаментом Российского государства и его могучей армии.

Для русского крестьянина (а основная масса солдат русской армии была из крестьян), вследствие его недостаточной образованности, мало доступными были писаные законы, но он имел доброе, мягкое и отзывчивое на все хорошее сердце, был истинно верующим человеком.

Чем самоотверженнее деятельность, тем выше и благороднее должен быть сам деятель. Какая же деятельность выше и самоотверженнее деятельности военнослужащего? Он, готовясь к войне, отрекается от семьи и даже от собственной воли. На самой же войне безвестно трудится и часто умирает, иногда мучительно. Больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя (Ин. 15, 13). Вот эту-то готовность положить жизнь за други своя и нужно было воспитать в солдате, чтобы он оказался на высоте своего призвания. Надо было так воспитывать его, чтобы он сознательно и с охотой шел на требуемую от него святую жертву. А этого никогда не достигнут никакие уставы, инструкции и правила без помощи Православной Церкви, потому что они не столько воспитывают, сколько обогащают ум и память практическими сведениями по службе.

Одна православная вера может внушить ему понятие о важности и святости его долга и пробудить в нем стремление стать на высоте своего призвания.

Будучи крестьянином, то есть состоя в самом тесном общении с природою, будущий солдат привыкал все свои надежды и упования возлагать на Бога, ее Творца, просить Его помощи, искать у Него защиты. И вот такого человека отрывали от обстановки, с которой он сроднился, отрывали от семьи, друзей и привычного ему дела, помещали в чуждую ему обстановку, полностью меняя его окружение (часто солдаты попадали на окраины России - в среду людей другой веры). Все им было чуждо, дико и странно. Тяжелые думы о былом не давали покоя, зачастую одолевала тоска по родине. Где солдату искать поддержки и утешения? Он находил их у полкового священника.

Если в такое время солдат слышал слово Божие, то в нем пробуждалось сознание и понимание недопустимости безнравственных и тем более преступных поступков.

Все сказанное о новобранцах в полной мере относится и к старослужащим: слово Божие, вовремя услышанное, очень многих удерживало от дурных поступков, а следовательно, значительно поднимался нравственный уровень армии.

Таким образом, богослужения и религиозно-нравственные беседы были необходимы, чтобы, с одной стороны, внушить солдату понятие о величии и святости его призвания и деятельности как защитника веры, царя и Отечества, а с другой - чтобы умирить его душевные томления, нравственно его успокоить и тем удержать от дурных поступков. Кто же лучше может объяснить смысл слова Божия и достигнуть желаемых результатов, как не тот, кто с молодых лет готовился посвятить себя этому делу, кто был призван к тому священным саном? Священник мог глубоко заглянуть в душу солдата, избрав для этого удобный, подходящий случай, и образумить и наставить заблуждающегося. Поэтому и были введены в русской армии штаты православного духовенства, а также представителей других религий.

Русские воины шли в бой с неприятелем, воодушевляясь любовью к Богу, к своему народу и Отечеству. Так, в 1380 году князь Димитрий Донской получил благословение на Куликовскую битву у святого Игумена Земли Русской Сергия Радонежского. Позднее утвердился русский воинский призыв: "За веру, Царя и Отечество". Юридическое закрепление места военного духовенства в русской армии произошло при Петре I. По Уставу воинскому 1716 года, при каждом полку должен был состоять священник, а указом 1719 года повелено было на каждом корабле военно-морского флота иметь по одному иеромонаху¹.

На флоте корпус священников возглавлял обер-иеромонах. В сухопутных войсках в мирное время полковые священники оставались в ведении местных епархиальных архиереев. В военное время в русской армии предписывалось назначать особых обер-полевых священников. Впервые обер-полевые священники были назначены в 1746 году. Указом Павла I от 4 апреля 1800 года должность обер-полевого священника была сделана постоянной и ему было поручено "главное начальство" над полковыми священниками. Первым в 1807 году эту должность занял протоиерей Павел Яковлевич Озерецковский.

С 1812 года в русской армии начинают формироваться особые корпуса, способные в течение длительного времени вести самостоятельные боевые действия. В составе штаба такого корпуса предусматривалась должность корпусного священника, наделенного правами полевого обер-священника действующей армии.

В 1815 году при образовании Главного штаба армии в его штат была введена должность обер-священника с подчинением ему духовенства гвардии и гренадерского корпуса. Назначения на эту должность производились непосредственно Императором. Обер-священники армии и флота назначались по представлению Святейшего Синода. В полномочия обер-священников входило:

- руководство всеми церквами и духовенством военного и морского ведомств;
- посещение школ солдатских детей и учебных команд при полках;
- руководство благотворительными учреждениями при церквах военного и морского ведомств;
- ежегодное представление Святейшему Синоду отчетов о состоянии вверенного ему управления в соответствии с указами Святейшего Синода от 31 декабря 1837 года, 21 октября 1847 года, 13 марта 1862 года и 17 декабря 1867 года;
- избрание кандидатов и представление их местным архиереям для канонического утверждения и рукоположения лиц, еще не посвященных в пресвитерский и диаконский сан, а для священнослужителей, перемещаемых в другие части, - получение на то разрешения местного архиерея;
- назначение псаломщиков в военные соборы и церкви;
- назначение в соборы и церкви гвардейского корпуса преимущественно заслуженных протоиереев и священников;
- разрешение спорных вопросов, возникающих между военным начальством и военными священниками при исполнении церковно-богослужебных обязанностей².

В 1816 году при формировании большой действующей армии был образован штаб отдельного Грузинского корпуса. По представлению командира корпуса генерала от инфантерии Ртищева корпусным священником был утвержден протоиерей Грузинского гренадерского полка Авраамов, ставший, таким образом, первым корпусным священником.

В 1840 году, согласно высочайше утвержденному предложению Святейшего Синода, начальствующему над военным духовенством отдельного Кавказского корпуса духовному лицу присваивалось звание обер-священника. В частях корпуса служили 47 армейских священников, что требовало оперативности в управлении и координации их деятельности. С переименованием корпуса в Кавказскую армию в штате ее Главного штаба предусматривалась должность обер-священника Кавказской армии (с 1858 года - главный священник Кавказской армии).

Административное положение протопресвитера военного и морского ведомств было вполне аналогично положению епархиальных Преосвященных с некоторыми лишь исключениями. При протопресвитере учреждалось особое духовное правление, состоящее из присутствия и канцелярии, определяющихся штатами (9 марта 1892 года). Правление это руководствовалось уставом духовных консисторий.

И к началу XIX века сформировалась структура духовной службы в русской армии. Схематично это выглядело следующим образом:

Протопресвитер военного и морского духовенства
|
Главные священники округов
|
Главные священники армий
|
Дивизионные, бригадные, гарнизонные благочинные
|
Полковые, госпитальные и тюремные священники

Таким образом, институт военного духовенства обретал все более четкую структуру, свою иерархию, обусловленную спецификой деятельности, а военные священники стали носителями славных традиций русской армии и Русской Православной Церкви.

При штабах военных округов и армий, как уже было сказано, существовали главные священники. Обычно это были штатные протоиереи, приравненные в правах к полковникам.

Местные вспомогательные органы управления военным духовенством возглавлялись благочинными, которые служили посредниками в отношениях между высшей военно-духовной властью и подчиненным военным духовенством. Это последнее состояло из полковых священников и священников других армейский частей и учреждений с пополненным по штатам причтом. В обязанности дивизионных благочинных вменялось:

- наблюдение за церквами и духовенством войск, входящих в состав дивизий;
- посещение подведомственных ему церквей не менее одного раза в год;
- проверка церковного имущества по описям, приходно-расходных книг и всех церковных документов;
- наблюдение за преподаванием Закона Божия и успехами учащихся в полковых школах;
- разборка взаимных споров и жалоб членов причта, жалоб военных и светских лиц на полковых священно- и церковнослужителей;
- при необходимости - внушения и замечания виновным подведомственным ему священно- и церковнослужителям, а также их женам и детям;
- предварительный просмотр подготовленных полковыми священниками поучений, предназначенных к произнесению в церквах при полковых праздниках и других торжественных для полка случаях.

Дивизионные, бригадные и гарнизонные благочинные не назначались, а избирались на собраниях духовенства гарнизонов.

Наиболее многочисленный отряд военного духовенства представляли полковые священники, которые приравнивались к офицерам в звании капитана. Солдаты обязаны были отдавать им честь и называть их "Ваше благородие". К концу XIX века в русской армии и на флоте насчитывалось около 5 тысяч лиц из числа военного духовенства. Департаменту военных священников были подчинены 24 военных собора, сотни церквей (437 полковых, 13 крепостных, 32 госпитальные, 17 тюремных, 33 судебные и так далее), а также целый ряд лечебных, учебных и прочих богоугодных заведений.

Численный состав священников в русской армии определялся штатами, утвержденными военным министром. Так, например, по штатной ведомости Драгунского полка шестиэскадронного состава, а также всех четырех Драгунских полков отдельного Кавказского корпуса (Драгунский Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Николаевича, Северский Драгунский, Драгунский Его Королевского Высочества Наследного Принца Вюртемберского, Переяславский Драгунский), утвержденной 19 марта 1856 года Императором Александром II, в штате каждого из названных полков предусматривался полковой священник и двое церковнослужителей.

Приказом военного министра N 163 от 26 июля 1856 года вводились штаты 10 полков Лейб-Гвардии: Преображенского, Семеновского, Измайловского, Гатчинского, Московского, Гренадерского, Павловского, Финляндского, Литовского, Волынского³.

Этими штатами определялось наличие в каждом полку одного священника с годовым окладом в 253 рубля 50 копеек, а также двоих церковников и денщика для священника. Для сравнения, годовой оклад поручиков составлял 307 рублей 05 копеек.

Приказом военного министра N 163 от 26 июля 1856 года эти штаты вводились в драгунских и других полках.

В книге VII Свода военных постановлений 1869 года издания 1907 года мы находим общие обязанности военных священников, состоящие из 19 пунктов⁴. Основными из них являлись:

- в строго назначенное время совершение в полковой церкви богослужений во все воскресные и праздничные дни;
- по соглашению с полковым начальством подготовка военнослужащих к исповеди и принятию Святых Таинств с помощью поучений и внебогослужебных собеседований;
- совершение Таинств и молитвословий для военнослужащих в церкви и их домах;
- подготовка церковного хора для пения при богослужениях;
- ведение бесед, наставление воинов в истинах православной веры и правилах благочестия, назидание и утешение болящих в лазаретах;
- преподавание Закона Божия в полковых школах, солдатским детям, учебным командам (с согласия военного начальства они могли устраивать внебогослужебные беседы и чтения).

Во время проведения мобилизации и во время военных действий военные священники обязаны были следовать по назначениюс воинскими частями и находились в безусловном подчинении военному командованию.

К военным священникам традиционно предъявлялись высокие требования и далеко не каждый священник, пожелавший идти по этому тернистому пути, мог нести пастырское служение в русской армии. Преподаватель военного училища священник А. М. Иванцов-Платонов, выступая с напутственным словом к воспитанникам третьего выпуска Александровского военного училища, подчеркивал, что "недостаточно, чтобы у сеятелей знания всегда семя было хорошее и чистое, нужно еще иметь опытность, чтобы сеять всегда сколько нужно, в своем месте и в свое время, применительно к почве, на которой сеется"⁵.

Несмотря на скромное материальное содержание, на суровость военной дисциплины, на вечное скитальчество, соединенное нередко с потерей личного имущества, разлукой с семьей (во время войны и лагерных сборов), а при перемене климата - и с ущербом для здоровья, жизнь военного священника представлялась епархиальному духовенству привлекательной. Главные священники, особенно во второй половине XIХ века, осаждались многочисленными прошениями лиц из епархиального духовенства о принятии их в военное ведомство, что можно объяснить характером и духом тех начал, на которых поставлено было управление духовенством этого ведомства в лице главных священников.

Главные священники считали одной из первых своих обязанностей удовлетворение нравственных нужд подчиненного духовенства, которое благодаря этому высоко смотрело на свое призвание и отвечало своей жизнью и поведением всем условиям достойных пастырей. Поднятию уровня деятельности военных священников и их влияния на личный состав армии и флота способствовало в то время и то обстоятельство, что немало являлось лиц с высшим академическим образованием, желавших поступить на службу в военно-духовноеведомство. Для выходцев из духовенства, вытесняемых из епархий за нарушение церковной дисциплины, переход на службу в военное ведомство, "сделался совершенно невозможным"⁶.

Обращает на себя внимание тот факт, что материальное положение военного духовенства составляло предмет постоянных попечений главных священников, которые использовали для улучшения этого положения самые разнообразные средства. Кроме представлений на имя военного руководства о прибавке жалованья священникам, они изыскивали и другие законные способы, которые могли бы улучшить положение подведомственного им духовенства, как-то:

1) ходатайствовали о прибавке содержания из церковной суммы;

2) ходатайствовали о выдаче единовременных пособий;

3) ходатайствовали о повышении пенсий армейским священникам, прослужившимв армии безупречно более 20 лет⁷;

В начале 1860-х годов была устроена богадельня для духовных лиц гвардейского ведомства, уволенных со службы по болезни или возрасту, а также для их вдов и сирот.

Присоединение военных священников к военной эмеритуре было утверждено 18 сентября 1674 года. Священнослужители православного духовенства военно-сухопутного ведомства были допущены с 1 января 1875 года к участию в эмеритальной кассе ведомства на основании правил, высочайше утвержденных 22 мая 1871 года.

В военное время роль военного священства становилась еще важнее и ответственнее, а вместе с тем и плодотворнее. Такой ее делала сама обстановка военного времени. Огромная напряженность военной работы в боевой обстановке требовала духовной поддержки для воинов со стороны пастыря Церкви. Постоянная опасность, близость смерти переносят мысли воина к вопросам вечности, смысла человеческого бытия.

Главной задачей священника в военное время, кроме совершения богослужений и треб, было влияние на свою паству личным примером, твердостью духа в сложнейших ситуациях, стойкостью в исполнении воинского долга. "Полковой священник принимает на себя особенную чрезвычайную миссию во время сражения русского воинства с неприятелем. Священник должен запастись самоотвержением, чтобы, стоя в пылу битвы, быть способным поддерживать в армии надежду на помощь Божию и свои собственные силы, вдохнуть в нее патриотический героизм к Царю и Отечеству", - писал Николай Невзоров⁸.

Подобному воодушевлению, по словам великих полководцев, приписываются три четверти влияния на победу. Многие из священников, понимая важность такого воодушевления, брали на себя эту святую обязанность.

В бою место нахождения полкового священника должно было быть на передовом перевязочном пункте, где скапливались раненые, нуждавшиеся в моральной поддержке и медицинской помощи. Поэтому от священника требовалось помимо выполнения своих прямых функциональных обязанностей уметь выполнять обязанности медперсонала⁹.

Русская Православная Церковь, понимая, что исход войны, любого сражения зависит в основном от воли Божией, вменяла в обязанность военным священникам непрестанную молитву о даровании победы русскому оружию.

Убежденный, что молитва, привлекая к себе помощь Божию, укрепляет человека и сильно поднимает его дух, А. В. Суворов ни одной битвы не начинал и не оканчивал без молитвы. Перед битвой, помолясь Богу и "благословив всех, он кратко, но сильно напоминал всем обязанности перед Богом, Царем и Отечеством"¹⁰. Особенной торжественностью отличалось богослужение после победы. "Каждую победу, каждую удачу приписывал он Подателю всех благ и тотчас спешил в церковь, где на клиросе пел с певчими и читал Апостол"¹¹.

В своем дневнике 29 ноября 1877 года граф Д. А. Милютин приводит такой эпизод из русско-турецкой войны: "Подъезжая к Плевне, Государь был встречен Великим князем - Главнокомандующим - со всей его свитой. Оба брата обнялись сердечно: Государь надел на Великого князя ленту Георгиевского ордена, тут же объявил о наградах генералам Непокойчицкому, Тотлебену, князю Имеретинскому, Левицкому, князю Масальскому и послал Георгиевские кресты главным начальствующим лицам гренадерского корпуса, которому досталась главная роль во вчерашнем бое.

Тут же, на высоте, в виду Плевны, отслужено было молебствие. Погода поправилась, даже выглянуло солнце. К молебствию подошли некоторые из ближайших частей войск. Они провели более суток в поле, почти без пищи; несмотря на то, шли бодро и имели воинственный вид"¹².

В случаях необходимости, когда того требовали обстоятельства, полковые священники находились и среди сражающихся. Примеров тому из истории русской армии можно привести великое множество. Нельзя не упомянуть в связи с этим об эпизоде во время штурма Измаила, характеризующем полковых священников и их значение в боевой обстановке. На 4-ю и 5-ю колонны, состоявшие из казаков, турками была совершена молниеносная атака. Казаки попятились назад, не выдерживая натиска противника. А. В. Суворов на помощь им прислал подразделения пехоты и кавалерии. Один из батальонов Полоцкого полка, двинувшись в штыки на турок, потерял своего командира, солдаты заколебались, пришли в замешательство... это видит полковой священник, воспламеняется мужеством, высоко поднимает крест с изображением Искупителя, обещает им верную победу и, указывая путь к ней, бросается на сабли турок. Воспламененному этим мужеством солдату уже ничто не может противиться, неудержимо стремятся они вперед, и все падает под их штыками" ¹³.

"К рассвету весь вал был в наших руках и войска, перегруппировавшись, начали еще более трудное дело - уничтожение турецких войск внутри города, так как последние, ожесточившись, отдавали каждый клочок земли только ценою смерти. Из всех защитников Измаила было убито 30 860 человек и взято в плен 9000 "¹⁴.

На другой день было торжественное молебствие, которое служил герой-священник Полоцкого полка. Салютом из взятых орудий и благодарными речами А. В. Суворова к своим чудо-богатырям закончилось это торжество. Так пала последняя твердыня турок на Дунае. Путь к Балканам был открыт.

Еще примеры. Иеромонах Иоанникий (Добротворский) с первых дней осады Севастополя постоянно был в траншеях, ежедневно обходил батареи с крестом в руках, вдохновляя солдат на подвиги. В ночь со 2 на 3 марта 1855 года в составе одного из батальонов Камчатского полка он участвовал в ожесточенном бою, ободряя своим словом и примером солдат, напутствовал умирающих, утешал и перевязывал раненых. Среди трупов вражеских солдат пастырь усмотрел офицера, притворившегося мертвым, которого пленил и сдал военному начальству.<_o3a_p>

За отличие и мужество иеромонах был награжден золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте.

Немало военных пастырей сложили свои головы при обороне Севастополя, напутствуя умирающих, погребая убитых, при совершении богослужений на бастионах и в лазаретах, при оказании помощи раненым и больным. Их имена были сохранены в летописи архивов Духовного правления и церквей Севастополя. Священник Минского пехотного полка Иоанн Еланский скончался в момент напутствия умирающих на перевязочном пункте. Священник того же полка Василий Дубневич погиб при исполнении обязанностей на своем посту. Его судьбу разделили священники Московского пехотного полка отец Виктор Грачев, Низовского пехотного полка отец Михаил Розанов, Углицкого егерского полка отец Афанасий Никольский, Белостокского пехотного полка отец Григорий Судковский, Смоленского пехотного полка отец Илия Терлицкий и многие другие.

Из двухсот военных священников - участников Крымской войны двое были награждены офицерским орденом святого великомученика Георгия Победоносца IV степени, 58 - золотым крестом на Георгиевской ленте, 5 - золотым наперсным крестом из кабинета Его Императорского Величества, 29 - золотым наперсным крестом от Святейшего Синода, столько же - орденами святого Владимира III и IV степеней¹⁵.

Военные пастыри были верны доблестным традициям армейского и флотского духовенства и в последующих войнах и кампаниях. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов отличился священник 160-го пехотного Абхазского полка 40-й пехотной дивизии Феодор Матвеевич Михайлов. Во всех сражениях, в которых принимал участие полк, отец Феодор находился в передовых цепях.

Своей необычайной храбростью священник Феодор Михайлов был известен всему отряду, действовавшему на кавказско-турецкой границе. После каждого сражения между солдатами полков отряда велись разговоры об этом удивительно бесстрашном старичке. За отличие в боях с турками при блокаде города Эрзерума он был произведен в сан протоиерея, кроме того, был награжден орденами святой Анны II степени с мечами, святого Владимира IV степени с мечами и золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте. Различных медалей и крестов отец Феодор имел так много, что по своей скромности стеснялся ходить по городу в полной форме.

Мужество при выполнении пастырского долга в ходе русско-турецкой войны проявил также протоиерей Доримедонт Петрович Поповицкий, священник 13-го лейб-гренадерского Эриванского полка (старейшего полка в Русской армии), который был ранен в грудь в момент напутствия умирающего воина на поле брани.

В Ахалтекинской экспедиции 1881-1882 годов "за мужественное поведение в боях по ходатайству генерал-адъютанта М. Д. Скобелева золотым крестом на Георгиевской ленте были награждены священники Михаил Жигунов и Димитрий Гачечиладзе" ¹⁶.

К концу ХIX столетия за воинские подвиги были награждены сто одиннадцать духовных лиц.

Деятельность военного духовенства была многогранной. Так, в ряду мер, принятых в армии, в том числе и в войсках Петербургского военного округа, для утверждения православной веры и нравственности среди нижних чинов, нельзя не отметить устройство военных кладбищ и погребение нижних чинов с должными воинскими почестями.

Особые условия квартирования большей части войск Петербургского военного округа делали вопрос о военных кладбищах весьма важным, а вместе с тем и крайне сложным, однако после значительной предварительной работы в конце концов удалось разрешить его самым благоприятным образом.

6 июня 1887 вода по приказанию Его Императорского Высочества Главнокомандующего войсками вышло распоряжение по округу об устройстве военных кладбищ и о придании похоронам нижних чинов большей торжественности, а именно признано было крайне необходимым дать похоронам нижних чинов такую обстановку, при которой умершему солдату не только воздавалась бы присущая высокому званию воина честь при точном соблюдении церковного обряда отпевания, отводе на кладбище приличного места и соответствующего устройства могилы, но и чтобы имя покойного нескоро забывалось его ближайшим начальством и товарищами.

Назначены были временные попечители военных кладбищ, начальники отдельных частей войск, на которых было возложено исполнение всех общих обязанностей, вызываемых устройством кладбищ, установлением за ними надзора и поддержание благоустройства, приняв "к руководству установленный ранее по приказанию Его Императорского Высочества порядок на Красносельском военном кладбище..."¹⁷.

В развитие идеи главнокомандующего о благоустройстве военных кладбищ на них постепенно начали сооружать часовни на средства, жертвуемые как войсковыми частями, так и частными благотворителями, закладка и освящение которых происходили всякий раз при особой торжественной обстановке с участием представителей от квартирующих войск. Таким образом 17 июня 1887 года в присутствии Его Императорского Высочества Главнокомандующего войсками происходила закладка часовни на Царскосельском военном кладбище.

18 июня в Кронштадте последовало "освящение часовни на устроенном там на косе острова Котлина военном кладбище в присутствии главного командира Кронштадтского порта и военного губернатора и представителей от сухопутных и морских частей местного гарнизона"¹⁸.

Нет сомнения, что такое внимание главнокомандующего к исполнению последнего долга по отношению к умершим нижним чинам чутко отзывалось в сердце русского православного солдата и имело самое благоприятное влияние на весь внутренний строй жизни высочайше вверенных Великому князю войсковых частей Петербургского военного округа.

С тех пор военные кладбища отличались своим благоустройством и порядком, что было особенно характерно для кладбища гвардейских полков и частей Петербургского округа. Кроме того, по распоряжению протопресвитера отпевание умерших военнослужащих и проводы тела должны были совершаться самими военными пастырями, а не наемными.

В 1858 году обер-священники стали именоваться главными священниками. Во второй половине XIX века вследствие реформ, проводимых в войсках, в том числе и церковной реформы, и, что особенно важно, в результате введения всесословной воинской повинности, когда на службу стали призывать граждан из привилегированных сословий, с высшим образованием, требования к личностным качествам военного пастыря значительно возросли. Поэтому военное ведомство прикладывало все силы, чтобы привлечь в ряды военного духовенства лучших выпускников Духовных семинарий и получивших высшее богословское образование в Духовных академиях. Таким образом, обострилось противоречие между социальной ролью военных пастырей и их социальным статусом. Разрешить эту проблему можно было лишь целым рядом мер экономического, правового и организационного характера на уровне правительства.

С этой целью в 1885 году на основании отзывов, полученных от командующих округами и начальников главных управлений, Главный штаб приступил к разработке комплекса мероприятий по реализации проекта по повышению служебных прав военного духовенства. Инициатива возбуждения этого вопроса, так же как и авторство первоначального проекта, принадлежала протоиерею Санкт-Петербургского клинического военного госпиталя Алексию Ставровскому, который представил проект на рассмотрение своего ближайшего начальника - главного священника армии и флота протоиерея П. Е. Покровского еще 13 марта 1883 года. Главный священник со своей стороны ходатайствовал по существу представленных предложений перед Главным штабом.

На основании положения Военного совета и мнения Государственного совета, высочайше утвержденных соответственно 24 июля и 21 декабря 1887 года, духовенству в войсках, управлениях и учебных заведениях военного ведомства предоставлялись новые права и льготы по следующим рангам:

1. Главному священнику гвардии и гренадер, армии и флота - по сравнению с генерал-лейтенантом и жалованье в размере 1356 рублей в год;

2. Главному священнику Кавказского военного округа - по сравнению с генерал-майором и жалованье в размере 1017 рублей;

3. Штатному протоиерею (настоятелю военного собора) и протоиерею благочинному - по сравнению с полковником и жалованье в размере 687 рублей в год;

4. Нештатному протоиерею и священнику благочинному - по сравнению с подполковником и жалованье в размере 531 рубль;

5. Священнику - по сравнению с капитаном, ротным командиром и жалованье в размере 366 рублей;

6. Диакону штатному и нештатному - по сравнению с поручиком и жалованье в размере 312 рублей;

7. Штатному псаломщику (из духовного звания) - по сравнению с подпрапорщиком и жалованье в размере 240 рублей.

Положением предусматривались также надбавки к жалованью за выслугу 10 и 20 лет в ведомстве главного священника гвардии и гренадер, армии и флота.

Наряду с улучшением материального положения военного духовенства была осуществлена реформа военно-духовной администрации. По настойчивым требованиям Святейшего Синода, при поддержке со стороны главнокомандующего войсками гвардии и Петербургского военного округа Великого князя Владимира Александровича был создан единый орган управления на основании Положения об управлении церквами и духовенством военного ведомства, которое было высочайше утверждено 12 июня 1890 года. Согласно положению, заведование всеми церквами православным духовенством военного ведомства, а также состоящими при этих церквах благотворительными учреждениями с их капиталами вверялось особому духовному лицу - протопресвитеру военного и морского духовенства.

Процедура назначения нового протопресвитера была следующей. Главнокомандующий Петербургского военного округа сначала осведомлял о кандидатуре Государя, получал его одобрение, а затем письменно просил военного министра ходатайствовать о новом назначении перед Святейшим Синодом. Назначение Святейшего Синода утверждалось Императором.

Протопресвитеру предоставлялись определенные права:

1. По избранию, назначению и увольнению должностных лиц духовного управления, а также священно- и церковнослужителей военного ведомства;

2. По представлению их к наградам и по наложению на них дисциплинарных взысканий;

3. По расходованию церковных сумм.

Кроме того, протопресвитеру предоставлялось право контролировать деятельность подведомственных ему церквей и посещать находящиеся при войсковых частях школы солдатских детей и учебные команды.

При протопресвитере военного и морского духовенства было создано духовное правление, состоящее из присутствия и канцелярии. Присутствие и канцелярия осуществляли все делопроизводство ведомства.

Наряду с ростом числа полковых храмов расширился количественно и рос в качестве корпус военного духовенства. На празднике столетнего юбилея военно-духовного управления начальник Главного штаба генерал-лейтенант В. В. Сахаров отмечал: "Военное духовенство всегда находилось и находится на высоте своего призвания, безупречно исполняя свои обязанности, о чем свидетельствуют единогласные отзывы начальников отдельных воинских частей. Мало того, военное духовенство нередко показывало примеры мужества, рыцарской храбрости во время боевых действий, а главное, словом увещания, речью от чистого сердца и добрым личным поведением научало солдатика безропотно переносить все тяжести доходной службы, а на войне храбро сражаться и побежденного врага щадить".

Конечно, военно-духовное управление нельзя идеализировать, оно имело и свои недостатки, такие, как малое количество полковых храмов в Кавказском регионе и на других окраинах России; слабая работа с церковными хорами в полковых храмах; отсутствие в полковых церковных библиотеках нужной литературы и в достаточном количестве; иногда даже отсутствие самих библиотек; большая разбросанность подразделений полков, большое количество нарядов и работ, затруднявших полный охват личного состава мероприятиями по духовному, нравственному и патриотическому воспитанию¹⁹.

ПРИМЕЧАНИЯ:

¹ Военная энциклопедия в восьми томах. М., 1995. С. 141.

²Голов Г. В. Прохождение службы по военному ведомству. Кн. VII Свода военных постановлений 1869г. Изд. 1907 г. Петроград, 1917. С. 7.

³ Приказ Военного Министра N 163 от 26 июля 1856 года.

⁴Голов Г. В. Указ соч. С. 9.

⁵Иванцов-Платонов А. М. Напутственное слово законоучителя к воспитанникам 3-го выпуска Александровского военного училища. М., 1866. С. 4.

⁶ Странник. 1863. Кн. IV. С. 19.

⁷ Приказ Военного Министра N 119 от 3 июня 1856 года.

⁸Невзоров Н. Исторический очерк управления духовенством военного ведомства в России. СПб., 1875. С. 64.

⁹Ключарев Н. Чем занимались в русской армии священнослужители // Армия. 1992. N 19. С. 42.

¹⁰Фукс. История генерала князя Италийского графа Суворова. Ч.1. С. 173.

¹¹Боголюбов Ф. Взгляд генералиссимуса А. В. Суворова на религию в деле воспитания солдата. СПб., 1894. С. 9.

¹² Дневник Д. А. Милютина. 1876-1877. Т. 2. М., 1949. С. 251.

¹³Гершельман С. Нравственный элемент в руках Суворова. Гродно, 1900. С. 45-46.

¹⁴Петров А. Вторая война. Т. 2.С. 187-188.

¹⁵Золотарев О.В. Христолюбивое воинство русское. М., 1994. С. 41-42.

¹⁶ Там же. С. 43.

¹⁷ Вестник военного духовенства. 1891. N 15. С. 461.

¹⁸ Там же. С. 462.

¹⁹ Вестник военного духовенства. 1891. N 23. С. 714-727.

Подполковник В. Котков, кандидат педагогических наук
Петербург. Журнал московской патриархии, 1999г., N8

Статья взята с сайта http://www.voskres.ru/army/church/kotkov.htm

А какое Ваше мнение на данную тему? Пишите нам на электронную почту.